Мировозрение — манси

Манси верили, что всё в природе — сам человек, животные, растения, вода в реке, гром, молния и т. д. — обладает не только внешней оболочкой, но и особенной жизненной силой — душой. В то же время, со­гласно имеющимся сведениям, представления о душе оказыва­ются весьма сложными и расплывчатыми.

В наиболее общей форме представление о сущности чело­века у манси сводится к следующему: человек состоит из тела и нескольких душ. У мужчин этих душ пять, у женщин — четыре, причём все они имеют разную степень «материальности».

Душа как жизненная субстанция представляется по- разному, но особенно ярким признаком живого человека являет­ся то, что он дышит, что в него и из него исходит дыхание. С уходом из тела жизненных сил прекращается дыхание — это первый признак, по которому определяют, что человек умер. С этим признаком связано представление о первой душе — лылы ‘ душа-дыхание’.

Можно сказать, что душа лылы — это способность, сила, отличающая живого от мёртвого, и видимым признаком этой силы является дыхание. Местонахождением души или средото­чием жизненной силы человека считаются голова и волосы, представляют её в виде птицы. Например, в одной из героиче­ских песен манси рассказывается, что у погружённой в воду княжеской дочери стремится освободиться «лылы зяблика, лылы сойки». Лишиться волос означает потерять силу, этим можно объяснить существующий у манси запрет бросать, где попало, и стричь волосы. С этим же представлением связан известный по фольклорным источникам обычай скальпирования врагов.

Финский исследователь А. Каннисто предложил концеп­цию о жизненных силах вогул (манси), основанную на фольк­лорном и этнографическом материале, собранном в начале XX века. В книге «Материалы по мифологии вогул» автор при­водит множество примеров в пользу того, что вогулы (манси) имеют представление о лылы; первоначально это означало «ды­хание», но в процессе развития получило значение личности. Душа-дыхание является реинкарнирующейся, по истечении оп­ределённого срока она возрождается в новорождённом.

Но почти также широко распространено представление о существовании у человека наряду с этой душой-дыханием второй души — персонифицированной, воспринимаемой в более опреде­лённой форме и называемой обычно душой-призраком или душой- тенью исхор (ис хури), которая понимается как внешность челове­ка. Это тоже не произвольный образ фантазии, он основан на по­вседневных наблюдениях. Когда человек засыпает или по какой-то причине падает в обморок, то у него не исчезает ни тело, ни дыха­ние, но всё-таки ему не хватает чего-то такого, что было в нём, по­ка он бодрствовал. Иногда человек видит нечто и в полном сознании, например, в сумерках могут пригрезиться таинственные фи­гуры-существа или силуэт человека и многое другое, что таит в себе таинственное и необъяснимое.

Появление исхор ‘а предвещает смерть данного человека. Значение данной души разное, например, по Гондатти, это «тень» человека, идущая после его смерти в мир мёртвых, по Мункачи, это слово обозначает блуждающую душу или призрак покойного, но вместе с тем и призрак, отражение, тень (дерева, дома и др.). Душа-тень, могильная душа идёт в могилу после смерти человека, но может и покинуть тело умершего, вернуть­ся в дом и увести с собой живую душу. По сути дела, она есть образ умершего или, скорее, покойника, вернувшегося из «ниж­него мира». После исчезновения материальных останков тела она либо исчезает, либо превращается в жука.

Согласно верованиям манси, загробный мир находится на севере, вниз по реке. С этим связано представление о третьей душе — «уходящей вниз по реке». Она живёт в голове людей, покидая их во время сна, она представляется в виде птицы или комара. Если она долго не возвращается, человек теряет созна­ние, заболевает, а затем умирает. Чтобы удержать душу, на руке или плече больного делают татуировку в виде птицы — трясогуз­ки, синицы, ласточки, сороки, кукушки. После смерти эта душа называется урт.

Четвёртая, «сонная» душа — улум ис (улм уйе) — представля­ется в виде птицы-глухарки. Она живёт в лесу и прилетает к че­ловеку лишь на время сна. Спящего человека душа покидает и путешествует по миру, пока он находится в этом состоянии. Если душа вернулась, человек проснётся. Если же она покидает тело окончательно (её может похитить, например, дух болезни), то человек уже не проснётся, он умирает. Её долгое отсутствие при­водит к бессоннице. На спинке колыбели изображали вместили­ще этой души — птицу сна (улум уй), чтобы малыш хорошо спал.

Относительно пятой души В. Н. Чернецов говорит, что мужчина имеет две души-дыхания. Об этом же говорит Е. И. Ромбандеева — это, якобы, душа первой души, у неё нет конкретного названия. О первых четырёх душах, на материале сыгвинской группы манси, Е. И. Ромбандеева пишет следующие: 1) уртэ — душа, которая отправляется в тёплые края после смерти или до смерти человека; 2) лащ — душа человека в образе птички, предвещающей смерть; 3) улм уйе — душа в образе пти­цы, хранящей сон и здоровье человека при жизни; 4) утъщи — душа, которая всегда с телом, даже после смерти человека. К ней ходят на поминки.

Живым манси считают тот объект, который обладает внут­ренней и внешней жизненностью (т. е. когда тело в полной со­хранности). При отсутствии либо того, либо другого тело счита­ется живым лишь частично (больным, сонным). Такая ситуация часто встречается в фольклорных текстах. Например, сказочный герой попадает в подземное царство, где на его пути встречаются некие многоголовые существа с человеческим обличьем. Он са­дится играть с ними в карты, но главное условие его выживания — это случайно не заснуть, иначе они его съедят. Когда невыносимо хочется спать, герой, чтобы отвлечь своих противников от себя, отправляет их посчитать, сколько на Земле живых и мёртвых лю­дей. По возвращении те существа между собой разговаривают: «На Земле живых людей мало, мёртвых много», т. к. больных и ущербных они причислили тоже к мёртвым. Другой раз он отпра­вил их посчитать, сколько в лесу живых, растущих деревьев и сколько погибших, сухих. Оказалось, что живых деревьев мало, а сухих и не сосчитать, т. к. внутри многие прогнили, а от некото­рых только пустые пеньки остались.

После смерти человека его тело готовили в последний путь — на кладбище. Чтобы он не обиделся и не смог унести с собой душу кого-нибудь из живущих, соблюдались определён­ные меры предосторожности, или ритуалы. У манси было при­нято делать после смерти человека — иттырма ‘кукла’. В про­шлом сердцевину такой куклы делали из кусочка дерева, отруб­ленного от угла дома. Позднее её стали заменять монетой, взя­той из священного ящика. Иттырма не считается священным предметом, а признаётся лишь как изображение умершего и хранится приблизительно столько времени, сколько лет жил на свете человек.

На кладбище умерший и отделившаяся от него душа про­должали жить. Считалось, что полное уничтожение тела и души происходит только после сжигания тела или снятия скальпа. Но жизнь там протекает «наоборот».

Иной мир представляется как царство мрака, холода и сы­рости, где никогда не бывает солнца. Он отожествляется с севе­ром, и там же на севере находятся низовья рек, где, по представ­лениям манси, располагается мир предков. Конец реки, устье (низовье) воспринимается как ёлы ‘низ’ и луйи ма ‘холодная земля’, в мифах чаще упоминается как луйи вот ‘холодного вет­ра [земля]’, потусторонний Нижний мир. Поэтому, согласно обычаю, мансийские кладбища расположены вниз по течению реки, а святилища — вверх по течению.

Одинаково осуждалось всё, что могло повлечь за собой неудовольствие сверхъестественных существ (духов и чьих-то душ), и человек лишался их расположения.